Автор: LimonQ
Бета: Любаша
Рейтинг: РG-13 (только из-за упоминания пыток)
Главные герои: Почти Безголовый Ник
Жанр: Общий, драма.
Саммари: 31 октября 1492 года на главной площади города собрались почти все жители – в этот день, согласно приказу Торквемады, казнили вероотступников. Среди них был ужасный еретик и колдун Николас де Мимси-Дельфингтон.
Варнинг: События, приведшие к смерти персонажа, вписаны в реальную историю с реальными людьми. Все упоминающиеся даты, имена и названия соответствуют историческим источникам. В фике упоминаются пытки, в конце – казнь главного персонажа. Песня призрака – мой вольный перевод английской песни, размещенной на официальном сайте Роулинг.
Дисклаймер: Землю – крестьянам, фабрики – рабочим, права – Роулинг.
Статус: В РАБОТЕ (все новые главы будут добавляться в тело поста, извещать буду комментарием о проде)
читать дальше
Глава 1. Зеркала и Гриви
Широкие окна свободно пропускали в просторную комнату солнечный свет, не задерживаемый тяжелыми портьерами.
Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон стоял у зеркала – листа тщательно отполированного олова. Он думал о недавно пущенном кем-то слухе: поговаривали, что венецианские купцы перекупили секрет плавления нового вида плоских зеркал, сделанных – подумать только! – из стекла и тонкой фольги.
– Фламандцы, поистине, гениальный народ! – пробормотал сэр Николас и снова повернулся к своему отражению.
В мутном силуэте угадывался мужчина приятной наружности, и, судя по лицу, не лишенный некоего шарма и обаяния. Пышное жабо вокруг шеи подчеркивало легкую припухлость щек, делая его похожим на добродушного проповедника.
Поправив складки кафтана и взяв в руки шляпу с длинным пером, он спустился в зал рядом с оружейной комнатой и направился к выходу, где его уже ждала карета с погруженными вещами. Он, наконец-то, собирался отдохнуть!
Война между двумя ветвями династии Плантагенетов была недавно закончена, и многие вздохнули свободнее. На троне воцарились Тюдоры. Дорвавшись до власти, они безжалостно отправляли на эшафоты и в тюремные казематы всех, в чьей верности были хоть какие-то сомнения. За последние пять лет были казнены тысячи людей. Еще больше томилось в подземельях.
К счастью, сэра Николаса такая участь миновала. Он всегда старался держаться в стороне от интриг двора и, тем более, от переворотов и войн. Обвинять его было не в чем.
И поэтому сейчас у ворот его особняка стояла дорожная коляска с четверкой недешево обошедшихся ему вороных.
Сумев сохранить большую часть своего состояния, сэр Николас решил покинуть на время Англию и отправиться в Испанию – просто попутешествовать. Он надеялся доехать до Дувра, а уже оттуда, сев на отплывающий в Европу корабль, добраться до материка.
Все было готово к отъезду. Сэр Николас расположился в карете и, велев кучеру трогаться, откинулся на сиденье. Плотная ткань приятно холодила спину.
Теперь можно было спокойно обдумать поездку еще раз. О, это будет прекрасное путешествие! Он сможет посетить еще несколько мест, связанных с его миром – миром магии. А какие именно это будут места, в общем-то, было не важно.
Теплая палочка тринадцати дюймов из тиса с волосом вейлы удобно лежала в ладони под широким рукавом – и при этом была совершенно незаметна для постороннего взгляда.
Сэр Николас погладил ее кончиками пальцев и постарался выкинуть из головы все мысли. Дорога предстояла долгая и утомительная, поэтому стоило использовать любую возможность для отдыха. Прикрыв глаза, он вытянул ноги и, спустя несколько минут, задремал.
* * *
Порт Дувра был самым обычным морским портом. Ничего примечательного в нем не было – несколько захудалых таверн, покосившиеся хибары рыбаков да один доходный дом. По единственной грязной улице сновали туда-сюда оборванные мальчишки. Широкоплечие мужики таскали огромные мешки, несколько торговцев зазывали потенциальных покупателей.
– Эй, чего стоишь?! Пошевеливайся!..
– Лучшие товары! Индийский чай, восточные специи…
– Ткани! Самые тонкие изумительные ткани!..
– Разойдись! С дороги!..
– Спелый сочный виноград! Сладкие персики! Купившему девять – десятый бесплатно!..
Какофония звуков просто оглушала.
Быстро найдя нужное судно, сэр де Мимси-Дельфингтон взошел на борт. Как человек благородного происхождения, он позволил себе оплатить отдельную каюту, а не плыть совместно с другими пассажирами в общей.
Слегка поморщившись от терпкого морского запаха, он поднялся на корму и остановился у бортовых поручней.
Отправиться в Европу на корабле не было необдуманным решением. Конечно, как и всякий волшебник, он мог бы аппарировать или переместиться порталом, в крайнем случае – долететь на метле. Но от этого терялась вся прелесть путешествия, а разум требовал отдыха от суеты и обыденности. Хотелось новых впечатлений, и именно плавание могло их дать. А если бы сэр де Мимси был честным перед самим собой, то он бы еще признал, что его истинная гриффиндорская натура требовала приключений.
Итак, сэр Николас де Мимси готовился к своему первому путешествию.
* * *
Испания встретила англичанина приветливо. Высадившись в Сан-Себастьяне в конце июня, он уже через неделю прогуливался по Пуэрта дель Соль – естественно, по магической ее части. Внимание лорда, главным образом, приковали магическая библиотека, куда он собирался наведаться и найти что-нибудь интересное, и театр. Другим не менее важным увлечением были пешие прогулки.
Каждый вечер вот уже на протяжении месяца он прогуливался в старом, но ухоженном парке в центре Мадрида. Несмотря на то, что парк был в маггловской части города, он был великолепен. Длинные темные аллеи, высокие – казалось, почти до неба – деревья…
Сэр Николас любил тихую размеренность шагов, шелестящий шорох гравия, манящий блеск цветущей природы. В такие минуты уединения к нему приходили занятные идеи, и он, садясь на краешек деревянной резной скамьи, погружался в раздумья.
Чаще всего он размышлял о том, что ему пора было уже жениться – возраст был вполне подходящим: этой весной ему исполнилось тридцать три года. Происхождение у него хоть и не было особо знатным, но к чистокровности рода придраться не мог никто. А большое состояние с высоким годовым доходом позволяло надеяться на удачную партию.
Другим объектом раздумий были впечатления от Испании. Страна радушно приняла его, гостеприимные жители встречали его улыбками и легкими кивками.
Несколько раз Николас де Мимси бывал в мадридском театре. Спектакли ему понравились – было в них что-то притягательное. Может, так показалось потому, что постановки были необычны по содержанию и исполнению. Все было каким-то веселым, утрированным – одним словом, карнавальным. Английские театры были более консервативны.
В один из таких «театральных» дней сэр Николас познакомился с лордом Гарольдом Гриви. Это был тучный мужчина в возрасте с маленькими глазками. Он постоянно вытирал платком выступавший на лбу пот и ворчал насчет усиленных гонений инквизиции.
Гриви были английскими испанцами – мигрировав в самом начале разразившейся между Ланкастерами и Йорками войны в Испанию, они практически сразу же там и осели. Быстро влившись в высший свет, они, тем не менее, сохраняли традиции английской аристократии. Общество знало их как уважаемых добропорядочных граждан. Род их был достаточно богат, но, к величайшему сожалению Николаса, не имел никакого отношения к магии. То есть, попросту говоря, они были магглами. И хоть этот факт мог показаться решающим в вопросе о том, стоило ли им общаться, Николас все же продолжал с ними видеться.
Дельфингтону они нравились. Приятно было видеть соотечественников в чужой стране. Семейство Гриви часто присоединялось к Николасу в ложе в театре – сам Гарольд, его жена Эстела и их семнадцатилетняя дочь Элизабет. Молодая леди оказалась начитанной и интересной в общении. Де Мимси рассказывал о том, что происходило по всему свету, а она с упоением слушала.
– … и, вы представляете, теперь зеркала будут плоскими! Это просто невероятно! Они придумали совершенно гениальную технологию: мастер выдувает стекло, выравнивает его до толщины в палец и потом при помощи специального раствора наносит тончайший слой жидкого олова! Как же они это назвали… Ах да, фольга!
– Но ведь это должно быть невероятно дорого! – грузно колыхался лорд Гриви.
– Папочка, зато теперь я смогу увидеть себя во весь рост! Теперь я буду знать, как выгляжу на балу в новом платье! – легкомысленно смеялась Элизабет.
– Да, это обойдется в немалую сумму. Но прекрасная леди права – от такого приобретения сплошная выгода, – деликатно отвечал волшебник.
В беседах, касавшихся материальных вопросов, лорд Гриви был скуп на комментарии. Жена и дочь были модницами и тратились тысячами на наряды, украшения и различные безделушки, что не очень нравилось главе семейства. В таких случаях сэр Николас понимающе улыбался и старался отвлечь нового друга от забот.
Де Мимси стал частым гостем в доме Гриви. Несколько раз приглашенный на обед, он оставался приятно впечатленным воспитанием магглов. Юная леди недурно играла на фортепиано, а ее мать имела красивый тембр голоса, что позволяло двум мужчинам приятно проводить вечера. Они садились в голубой гостиной, где стоял инструмент, и наслаждались игрой и пением дам.
Правда, иногда такие вечера прерывались проказами Пуффа, маленькой собачки леди Элизабет: он постоянно утаскивал нотную тетрадь. Пуфф был вредным псом, нисколько не слушался хозяев, а делал только то, что ему хотелось. Он любил вырывать из рук разные предметы и утаскивать их. Причем свое внимание он обращал только на те предметы, которые были нужны именно в данный момент. Слуги, да и лорд Гарольд, Пуффа не любили, но терпели из-за прихоти маленькой госпожи.
Иногда они все вместе гуляли в парке, так понравившемуся магу. Когда наступала сиеста, они собирали корзину с закусками, салатами и холодным лимонадом, брали несколько пледов и устраивали себе небольшой отдых. Шутили, весело смеялись, пока не ведая, что над одним из них уже нависла ужасная беда.
* * *
Темная, аскетически обставленная комната освещалась единственной свечой. В центре за огромным тяжелым столом сидела худая, сгорбленная фигура. Взгляд человека, вопреки его преклонному возрасту, не был рассеянным – глаза запоминали каждую деталь, примечали каждую мелочь. Выражение лица, поза, порывистые резкие движения, когда он переворачивал пергаментные листы, – все делало мужчину похожим на стервятника, ищущего свою жертву.
Томас де Торквемада отложил перо. Время близилось к вечеру, значит, скоро надо будет встретиться с доносчиками.
Он потер переносицу. В последнее время дела принимали неожиданный оборот: после издания указа об изгнании евреев из Испании народ заволновался. И Торквемада пока ничего не мог с этим поделать. Люди не были слепыми, отнюдь. Они не могли понять, как он сам, с еврейскими корнями, мог начать этот инквизиторский процесс. Они не понимали. Они видели в этом лишь лицемерие.
Глаза болели, и великий инквизитор на несколько секунд их прикрыл. Надо было что-то делать. Надо было немедленно что-то предпринять, чтобы волнения не вылились в восстания или, еще хуже, в гражданскую войну. Торквемаде этого совсем не было нужно – он распланировал все далеко вперед, и такое положение дел, какое было сейчас, его не устраивало.
Надо было что-то предпринять, но он пока не знал, что.
Глава 2. Инквизиция
Обед был превосходен: печеные овощи, зажаренная ароматная дичь, спелые сочные фрукты. Сэр Николас был почти счастлив.
Он находился в Испании вот уже почти четыре месяца – было 29 октября – и собирался пробыть еще месяц: как истинный англичанин он хотел встретить Рождество дома. Хоть семья у него была маленькой – только престарелая мать и ее сестра – де Мимси считал, что праздник нужно было встречать именно с семьей. Потому что Рождество для него символизировало домашний уют, сплоченность и любовь.
Семья Гриви была посвящена в планы и нисколько не обиделась. Они прекрасно понимали порывы своего новоприобретенного друга, но попросили его вернуться после Нового года.
Сегодня же они в очередной раз собрались в театр: там должна была быть новая опера – а такое де Мимси никак не мог пропустить.
– Кстати, как ваша практика? Той старушке помогла микстура, что вы приготовили? – Николас чуть вздрогнул от этого вопроса: ему пришлось врать, что он увлекается врачеванием и лекарским искусством, чтобы хоть как-то объяснить магию, иногда непроизвольно и совершенно самостоятельно лечащую его. Это так же стало на время одним из источников дохода – сваренные им зелья пользовались немалым спросом.
– Да-да, ей намного лучше, – слова дались с трудом.
– Николас, почему же вы не попробовали этого дивного кабанчика? Он просто восхитителен! – предложение Элизабет прозвучало немного резко и с присвистом – ее неправильный прикус являлся проблемой, речь резала слух.
– Ох, мисс, благодарю, но осетрина была настолько вкусной, что я не удержался и направил все свое внимание на нее, и, боюсь, кабанчика отведать уже не получится, – англичанин смущенно перевел взгляд на собеседницу.
Она громко рассмеялась и выбежала в сад, Пуфф прыгал уже там, гавкая и гоняясь за бабочками. Сэр Николас поднялся и проследовал за леди Гриви, уже почти скрывшейся в ухоженном саду.
Когда он нашел ее, она сидела на больших деревянных качелях и мягко раскачивалась.
– Леди Элизабет, смею вам напомнить, что сегодня сразу после обеда мы собирались в театр, а затем – в парк. Думаю, ваши родители уже ждут нас в холле.
Они и вправду ждали. Лорд ворчал насчет расточительства женщин – вчера Элизабет захотелось купить двуколку, – его жена важно поправляла воротник, сетуя в ответ, что он стал слишком скупым, а общество такого не потерпит.
Увидев дочь в сопровождении Николаса, они тут же замолчали и заулыбались, де Мимси снова сделал вид, что он ничего не заметил.
Сев в карету, они направились в театр. Вечер обещал много сюрпризов.
* * *
Опера действительно оказалась великолепной – у солирующего исполнителя был восхитительный высокий голос, позволяющий наслаждаться каждой минутой арии.
Леди Элизабет в самом начале увидела свою знакомую – и тут же упорхнула в другую ложу. Престарелый лорд только покачал головой, но ничего не сказал. После того, как занавес опустился, сэр Николас с друзьями вышел на свежий воздух: погода была все еще отменной, поэтому Гриви и де Мимси решились отправиться в парк. Нужно было успеть насладиться последними теплыми деньками – пусть Гриви-то и представилась бы дальше такая возможность, но вот Николас собирался вскоре отбыть в Англию, которая совершенно не баловала солнцем и ясным небом.
– Значит, вы отплываете через неделю? – Гарольд мял в руках платок.
– Да, если море будет благосклонно, – Николас легко подцепил носком туфли камешек и откатил его в розовые кусты.
– Но вы ведь вернетесь?
– Думаю, да. Испания еще не исчерпала себя, мне тут нравится. Здесь приятные люди, новые знакомства невероятно удачны…
– И бушующая инквизиция.
Дельфингтон вздрогнул.
Да, об испанской инквизиции он был наслышан и весьма опасался ее. И было за что – чистокровный маг, приехавший в Испанию, где убеждения и вера были если не всем, то очень многим, имел все основания для опасений. Николас старался реже использовать магию – и дело было не только в том, что его могли не понять и выдать Гриви. В доме, который он снял на время своего пребывания в этой стране, остались прежние слуги. Они были старыми, подозрительными и порой очень грубыми – еще помнили времена первых гонений на простой люд, который обвинялся в якобы колдовстве. Несколько раз сэр Николас чуть было не выдал себя – то его внезапно заживающие ушибы после верховой езды, то летающие предметы, которые – «Совершенно точно, я в этом уверена!» – видела экономка…
Религия была здесь всем… Нынешний великий инквизитор – Томас де Торквемада – был жестоким и деятельным человеком, отличался исключительным фанатизмом и любовью к массовым аутодафе. Пожалуй, даже и страной правил он, а не король Фердинанд и его жена Изабелла.
Сэр Николас поморщился и постарался выкинуть из головы эти невеселые мысли.
И, нужно отметить, вовремя: оказалось, все это время лорд Гриви что-то ему рассказывал.
– … я так думаю. Вы со мной согласны?
– Что? Ах да, конечно.
Гарольд озабоченно нахмурил брови и тревожно спросил:
– С вами точно все в порядке, друг мой? Мне кажется, вы чем-то обеспокоены.
– Да что вы, нет. Просто меня волнует то, что скоро я должен буду вас покинуть.
Гриви напыжился и стал от этого похож на пухлого индюка.
Впереди показались еще люди, и лорд, попросив у де Мимси прощения, покинул его, чтобы поздороваться со знакомыми.
Сэр Николас ненадолго остался один и тут же предался размышлениям. Его мучило какое–то странное чувство обреченной безысходности, совершенно непонятное, необоснованное, даже глупое. Он посмотрел на начавшее темнеть небо.
Была осень, пока еще насыщенная летним теплом, и листья кружили под порывами ветра, представляя наблюдателю причудливые завихрения. В распахнутых окнах домов рядом с парком можно было увидеть вылизывающихся кошек, не обращающих внимания на тут же резвившихся мелких птичек. Все было таким спокойным, тихим и умиротворенным, что казалось почти родным.
Аллея круто загибала вправо, уводя мужчину глубже в парк. Медленно шагая по скрипучему гравию, он бесцельно рассматривал высокие деревья и заходящее солнце. Робко отбрасывая свои последние лучи, ярко-оранжевый круг на четверть скрылся за горизонтом.
– О, сэр Николас! И вы здесь. Я думала, что только одна люблю бродить в этой части чащи. Мне она очень нравится. Тут так тихо и красиво, и почему–то чувствуется непередаваемая близость к природе…
– Леди Элизабет, – Мимси слегка поклонился.
– Вы уже видели те прекрасные розы? – маленький пальчик указал на виднеющиеся розовые кусты. – Вроде бы, дикие, но такие удивительные в своем несовершенстве…
Несколько шагов они шли молча, пока не достигли тех самых зарослей, на которые до сих пор показывала рука Элизабет.
Николас аккуратно сорвал розу и протянул красивой девушке. Она, снисходительно взглянув на него, вырвала из рук цветок и снова сорвалась с места, громко смеясь.
Де Мимси чуть поморщился, но ничем постарался не выдать того, что резким рывком роза разодрала шипами ему ладонь.
– Вы такой смешной! Но вы мне нравитесь, – и тут же замерла, в ужасе осознавая, что сказала. – Ох, мне уже пора… Увидимся потом, – и поспешно скрылась в тени лип.
Николас снова взглянул на ладонь: ему показалось, что несколько обломанных шипов остались в царапине. Разглядеть что-либо было уже невозможно, поэтому он, воровато оглянувшись, достал палочку и выпустил небольшой огонек.
Мимси оказался прав: края порванной кожи начали набухать крупными темными каплями, сама кожа приобрела чуть фиолетоватый оттенок – как от синяка. Искренне надеясь, что сорванный цветок не был разновидностью какой-нибудь ядовитой гадости, Николас произнес очищающее и заживляющее заклинание.
Ранка очистилась, неприятный зуд на миг охватил всю ладонь, но тут же прошел: и кисть снова стала неповрежденной, ничем не напоминая о недавней глубокой царапине.
Николас вздохнул, спрятал палочку и поднял голову вверх.
Медленное движение облаков сопровождалось появлением первой звезды в небе. Она медленно и одиноко мерцала, напоминая затерявшуюся надежду в бесконечном океане смерти. Затем почти ритмично появились и остальные небесные тела, и небо стало похоже на расшитую бисером подушку.
И никто не заметил скользнувшую в тени фигуру в темном плаще с накинутым на лицо капюшоном, спешащую с очередным доносом к наместнику инквизитора. Уже завтра ему, возможно, вынесут благодарность за такие ценные сведения – колдун, ей-богу, колдун! Инквизитор будет доволен…